Спящий джинн [Демон] - Василий Головачев

– Призрак… – хмыкнул Лапарра. – В мистику мы не верим. Если человек не мог похитить документы, то это сделал нечеловек.

Я выронил ботинок.

– Ты хочешь сказать…

– Не хочу, так получается. Игнат, вероятно, прав, в действие вмешались таинственные силы, проявлением которых был тот самый двойник Зо Ли или незнакомец, ушедший от нас под Псковом.

Я оделся, помолчал и стал пересказывать новости:

– Басилашвили установил, что в центральном бункере находился сам Демон. Во всяком случае, стенки бункера напоминают полурастаявший кусок сахара именно в результате соприкосновения с зоной поглощения энергии, кою и представляет Демон.

– Определили, почему он вырвался?

– Исчезло удерживающее поле кокона, не того, который построили люди, а первоначального, в котором он пролежал три миллиарда лет. Демон «выпрямился», коснулся стенок бункера, нашел лазейку и вырвался на волю.

– Что совпало с появлением в этом месте группы Шерстова. Трагическая случайность, не больше. С этим понятно. Архив все еще сопротивляется?

– Из всех уцелевших документов, вовремя вывезенных из Ховенвипа в «Аид», Люции удалось пока воссоздать и расшифровать лишь инструкцию по охране бункера. Но зато эксперты обнаружили в бункере следы…

– Магия, – быстро сказал Лапарра, глаза его заблестели.

– Магия, – подтвердил я, – сто двадцать шестого элемента.

– Лишнее доказательство того, что Демон – объект «Зеро», найденный на Луне специалистами фирмы «Демоны мрака». Но что же он такое на самом деле, черт побери?!

– Или кто, – пробормотал я. – Кроме следов магия, химики обнаружили еще несколько необычных изотопов других элементов, не встречающихся в естественном виде в природе.

Лапарра оглянулся.

– Ну вот, кажется, за мной пришли, сейчас будут вязать… Держи в курсе, до связи.

Виом стал белым, как высотное облако. Я выключил связь.

Спать уже не хотелось. Мной овладело обычное рабочее беспокойство, сопровождавшее напряженную мыслительную работу во время операций. На нервную систему я никогда не жаловался, она была у меня устойчива к любым воздействиям внешней среды, я всегда гордился умением держать себя в руках. Жене, кстати, эта черта не нравится. Она работает конструктором в Институте кибернетики и решает проблему «эмоциолизации» роботов четвертого поколения. Что за жизнь, говорит, на работе роботы эмоциональней, чем муж!

Я позавтракал, потом решил позвонить Игнату, чтобы он прилетел в управление пораньше. К моему удивлению, он оказался не дома, а на борту крейсера СПАС-флота «Сташевский», зависшего над Европой на высоте пятисот километров.

– Ты что там потерял? – спросил я.

Игнат сделал грозное лицо и зловещим жестом вытянул руки вперед:

– Трепещем: рок суровый погрузил нас в гущу схватки первозданных сил! Понимаешь, – сказал он уже нормальным тоном, – есть интересная информация. Поднимись-ка сюда, наверх, на крейсер. Похоже, кто-то мешает нам проводить с орбиты гравитационный зондаж атмосферы над Русской равниной.

– Буду через полчаса, – сказал я.

Уже через пять минут я был в управлении. Забежал в отдел, приказал оперативным группам начать патрулирование над Русской равниной, особенно густо – над Новгородской и Тверской областями, и снова поспешил к тайм-фагу. Спустя еще четверть часа мы встретились с Игнатом в экспедиционном зале крейсера, возле главного обзорного виома. Пульт здесь был всего один, да и то небольшой – аппаратура работала на мыслеуправлении и звуковых командах.

В растворе виома торчал размытый край Земли, голубые отсветы ложились на пол и стены зала, превращая лица людей в металлические маски.

– Я здесь уже второй час, – сообщил Игнат, усаживая меня рядом с плотным пышноволосым командиром крейсера. – Познакомься – это Владимир Калаев, бывший командир «Лидера». Мы вместе участвовали в экспедиции «Погоня». Помнишь, – Игнат посмотрел на Калаева, – ты говорил, что в следующий поход я пойду с другим командиром?

– Помню, – сказал Калаев. – Из Даль-флота меня перевели в СПАС-флот только два дня назад. Мир тесен…

– Первицкий, – представился я. – По-видимому, Игнат предъявил карт-бланш?

– Особые полномочия – редкая штука в наше время, – ответил Калаев. – Но я почему-то так и думал, что Ромашин рано или поздно влипнет в подобную историю.

– В общем, мы решили прозондировать атмосферу всеми мыслимыми способами, – продолжал Игнат, – начиная с высот мезопаузы и ниже. И наткнулись на странное «непрохождение» гравитационных импульсов. Я не физик, но налицо явное нарушение законов природы!

Я тоже не был специалистом в гравидинамике, тем не менее знал, что даже звезды прозрачны для гравитационных волн. Каким же образом гравитационное излучение могло «застрять» в воздухе?

– Все ясно, – оценил мой взгляд Игнат и посмотрел на Калаева. – Товарищ озадачен не меньше, чем мы. Повторим серию?

– Мои инженеры продолжают зондаж до сих пор, – проговорил командир крейсера погромыхивающим голосом. – Атмосфера для гравиизлучения остается непрозрачной.

– У меня есть три новых Д-индикатора, – повернулся Игнат ко мне. – Пущу-ка я три пинасса с разных сторон в эту «непрозрачную» область.

– Пошли меня, – раздался над моим ухом голос.

И стажер здесь. Естественно: куда иголочка – туда и ниточка.

– Подождите, – спохватился я. – А что нам сообщают синоптики? Ян еще вчера просил их усилить контроль атмосферы с помощью всего метеотехнического арсенала.

Командир крейсера поправил на виске усик с капсулой микрофона.

– Иван, дай на главный виом связь с Евроцентром погоды.

– Даю, – донесся голос бортинженера.

Через минуту Земля в носовом квадрате главного виома исчезла, и вместо нее появился круглый зал метеоцентра с громадной выпуклостью модели части земного шара с выступом Европы. Над моделью ползли светляки спутников погоды и капсул гидрометеоконтроля, разгорались и гасли транспаранты, указывающие основные направления ветра, параметры температуры, давления и влажности воздуха, места вмешательства различных отделов службы погоды, уровни соответствия погоды картам прогнозов. Но на всю эту красочную феерию никто не смотрел: диспетчеры и операторы погоды работали за пультами своих пандармов, и было их сотни две, не меньше.

На вызов ответил один из пяти координаторов Евроцентра. Над его пультом крутился метровый глобус Земли, на котором высвечивались связи Евроцентра с остальными центрами контроля погоды на всех материках Земли.

– Мы недавно звонили в управление, – сказала координатор – полная женщина с букетом марсианских алмазид в волосах. – На юге Новгородской области отмечены нерасчетные колебания температуры и скорости ветра. Похоже, метеопатруль пропустил зародыш зоны низкого давления.